Представляем вашему вниманию серию коллажей-иллюстраций к первой книге фэнтези-саги «Расскажи мне будущее прекрасного принца: Третий сын» и очередной отрывок из текста.

 

КНИГА I

ДОН ЛЬЕР ИЗ НЬЕННА

* * *

Ошеломляющая почти до полной потери ясности рассудка волна мышечных сокращений, возникшая в самом центре ее естества, исторгла из уст крик наслаждения, зародившийся где-то в области диафрагмы, донья Латрисия изогнулась, стараясь сохранить равновесие, но балдахин над головой закачался и поплыл. Она упала на широкую, горячую грудь любовника и замерла, чувствуя бешеный стук его сердца под своей правой щекой и растворяясь в сладостном ощущении крепости объятия его сомкнувшихся на ее спине рук. О, эти руки действительно были невероятны. Казалось, они не столь мощны, ибо не вздуваются огромными буграми мускулов и не испещрены сетью набухших вен, но ее ладони далеко не могли сомкнуться на его твердом, как железо, предплечье. А эти восхитительные кисти с узкими запястьями и длинными тонкими пальцами, крупные и изящные одновременно, просто сводили ее с ума, не говоря уже о том, как он умел прикасаться ими к женскому телу, заставляя звенеть и томиться каждый его крошечный кусочек, размером с карат, и сиять ярче ограненного алмаза.

– Женщины часто говорят тебе, что ты неподражаем, дон Льер? – прошептала срывающимся в беззвучие голосом ее милость донья Бельденорская.

Выровняв дыхание тремя глубокими вдохами, он приподнял веки, из-под которых на мгновение сверкнули две бирюзовые искры, и снова опустил их. Губы чуть растянула легкая усмешка:

– Если я скажу «да», ты сочтешь меня самодовольным болваном, а если отвечу «нет», решишь, что я лжец.

– Да-а, – она приподняла голову и провела пальчиком по его правому соску, впитывая легкую дрожь его тела.

– Так что же ты скажешь?

Его длинные руки скользнули вниз от талии по упругим ягодицам ее милости.

– Оум… не уходи от ответа, благородный дон, – борясь с блаженным изнеможением, она скользнула в сторону и прижалась к его правому боку.

– Среди них не было дамы, чье мнение значило бы для меня столь много и наполняло мое сердце таким трепетом, как ваше, моя несравненная госпожа.

– Льстец. Беззастенчивый милый льстец, – промурлыкала она, пристраивая голову на его плече и обнимая рукой великолепный торс. – И где ты только научился всему этому? Там, на этой вашей горе, есть какая-то особая школа любовных утех и утонченной галантности?

Он открыл глаза и рассмеялся:

– В Ньенне сложилась неплохая школа боевого мастерства, особенно это касается владения мечом и булавой. Что же до остального, боюсь, о таких изысках там и не слыхивали. Позволь, я наполню кубки, донья Латрисия, мой язык прилипает к нёбу.

– Будь так любезен, – улыбнулась она, выпуская его из объятий.

В струящемся сквозь высокое окно лунном свете его обнаженная фигура едва не вызвала у нее спазм и остановку дыхания. Прежде ей не особенно нравились слишком высокие мужчины – ширококостные, тяжелые и часто неуклюжие, не знающие, куда девать свои огромные руки, когда они не заняты мечами, щитами, боевыми топорами и прочими любимыми игрушками благородных рыцарей. Долгие годы ее идеалом оставался дон Астелио – чуть выше среднего роста, сухопарый, подвижный и сильный, несмотря на возраст и седину, когда-то он безусловно покорил ее юное сердце и до сих пор пребывал в одном из его укромных уголков, как светлое воспоминание о нежном блаженстве, душевном покое и чистой радости. Этот образ не смогли затмить курчавые черноволосые кареглазые красавцы с орлиными носами и густой порослью на рельефной груди, могучие голубоглазые блондины с широкими бедрами и громадными плечами, и многие другие менее запоминающиеся обладатели мужских достоинств. Но безупречно гармоничное сложение дона Льера являло собой исключительный пример абсолютной красоты: очень высокий рост, широкие плечи, узкие бедра, плоский живот, округлые ягодицы, длинные руки и ноги, благородная посадка головы. Легкость, изящество и стремительность его движений создавали какой-то странный эффект обмана зрения – он казался едва ли не хрупким, несмотря на реальные размеры объективно крупного тела.

Донья Латрисия облизнула пересохшие губы:

– Так где же ты постиг секреты нежной страсти и искусство обольщения, дон Льер из Ньенна?

– В Эстерсе, моя совершенная донья, – тонкая чарующая улыбка промелькнула на его губах, он протянул ей кубок с вином и пригубил свой. – Я ведь рассказывал, что был призван на войну, которую вел наш славный король Натьерно с соседом – злокозненным и неуступчивым Вадридом Тарагонским. Мой принц, граф Ньеннский, командовал четвертой частью королевской армии, а личную гвардию его высочество пожелал набрать из числа рыцарей ньеннского гарнизона. Мы сражались плечом к плечу с нашим сеньором, а также сопровождали его повсюду, поэтому немало времени провели в столице.

– И с пользой, как я погляжу. Так ты вращался при королевском дворе, дон Льер. Это легко заметить: ты отличаешься от обычных рыцарей-наемников.

Донья Латрисия надеялась, что жизненный опыт поможет ей скрыть тот факт, что лично ей так и не довелось побывать при дворе хоть какого-нибудь монарха.

– Благодарю.

Дон Льер присел на край ложа и наклонился к даме, их губы слились в поцелуе почти на минуту и расстались, чтобы впитать сладость даров виноградной лозы.

– И как же закончилась та война? Кто победил?

– Лиардос одержал победу, сиятельная госпожа. Но мы потеряли нашего мудрого повелителя – король получил тяжелую рану в последнем сражении и скончался неделю спустя, все старания лучших лекарей оказались бессильны.

– Так твой принц стал королем?

– Нет. Он стал братом короля. Мой принц – третий сын своего отца, как и я. Приятно иметь что-то общее с принцем, – усмехнулся дон Льер.

– А почему ты не остался в Эстерсе? Уверена, ты мог бы многого достичь, – донья Латрисия погладила его по плечу.

– В мирное время личная гвардия брата короля могла вызвать неудовольствие… его величества. Нас отправили обратно в Ньенн, а гвардейцев герцога Деврского – соответственно в Девр.

– И дома тебе уже не понравилось?

... Читать дальше »