Представляем вашему вниманию продолжение первой книги фэнтези-саги «Расскажи мне будущее прекрасного принца: Третий сын» и новую серию коллажей-иллюстраций к тексту.

КНИГА I

ДОН ЛЬЕР ИЗ НЬЕННА

***

Ужин подходил к концу, донья Латрисия со смешанным чувством удовлетворения и сожаления наблюдала, как меняется выражение лица дона Льера – его глаза разгорались безусловным восхищением, а улыбка становилась все более глуповатой. Ей нравились его суждения, свидетельствующие о не часто встречающемся природном уме, но этой стороной натуры упрямца, увы, пришлось пожертвовать. Очередной отказ подписать договор, когда она попыталась уговорить его перед ужином, не оставил ей выбора.

– Ты готов сделать для меня все, что угодно?

– Что прикажет моя госпожа? Буду счастлив исполнить любое повеление.

– Чудесно, – она вытащила из разреза широкого верхнего рукава и протянула ему пергаментный свиток. – Вот договор, посмотри.

Льер без малейшей попытки возразить взял пергамент, развернул и некоторое время рассматривал, поворачивая так и сяк, словно пытался наклонить к свету под более удобным углом, потом положил его на стол рядом с тарелкой, накрыв своей бесподобно красивой ладонью.

– И что мне с ним делать? – наверное, при свете дня в его глазах отразилась бы одна простодушная наивность, но неверный отблеск свечей сделал их пугающе непроницаемыми. Хозяйка Бельденора сдержала невольную дрожь и чуть натянуто улыбнулась:

– Просто поставить подпись.

Он полуопустил веки, скосив взгляд куда-то в сторону края стола, закусил нижнюю губу и помолчал два-три мгновения, потом, не поднимая глаз, спросил:

– А это так уж необходимо?

– Конечно. Что тебя смущает? Разве ты не умеешь читать?

– Я умею, – поспешно вымолвил он и посмотрел прямо на собеседницу отчаянно-бесшабашным взглядом заправского вруна, – только тут буквы неразборчивы и вообще я давно не пробовал...

– Не страшно, тут написано, что ты обязуешься служить мне в качестве Главного хранителя моего покоя, исполняя мои повеления и пожелания, и защищать меня даже ценою собственной жизни. Так всегда пишется. А я в свою очередь буду выплачивать тебе денежное вознаграждение в размере десяти серебряных флоров ежемесячно, а также обеспечивать жильем и провиантом до конца твоих дней.

– Ну, если тут так все написано… Десять серебряных флоров деньги неплохие, но может быть вы еще чуть добавите, добрейшая госпожа? – на его губах возникла обезоруживающе-нахальная улыбка непобедимого героя альковных баталий.

Улыбнувшись ему в ответ, донья Латрисия отвела взгляд: да, теперь он безраздельно принадлежит ей, но уже не тот, каким был два часа назад – неподвластным, возбуждающим, интригующим … а сейчас… покорная жертва, как и все… Нет, не все. Большинству хватало простого кавернского приворота, безвредных в сущности чар, что нашептываются над благовониями. До сего дня ей лишь дважды довелось прибегнуть к бледному эликсиру – укротителю строптивцев. Средство беспроигрышное, вот только оказывает побочное действие. Но другого выхода не было – слишком сильная воля. Черпать одних легко и переход налаживается быстро, к другим нужно приноровиться, чтобы устранить чересчур яростное стремление к жизни, однако и использовать их можно дольше. Не следует только связываться с прыщавыми юнцами – от них либо совсем нет прока, либо они исчерпываются мгновенно, что тоже не дает желаемого результата. Такому же дарителю не жалко и прибавить два-три флора, все равно они не покинут замка. И думать отныне он сможет только об одном…

– Хорошо, двенадцати будет достаточно?

– Ваша щедрость не знает границ. А как скоро наступит конец моих дней, неувядающая донья Латрисия?

На этот раз хозяйка Бельденора вздрогнула и уронила нож – от интонаций, прозвучавших в тихом голосе гостя, кровь застывала в жилах. Дон Льер нагнулся ближе к столу, слегка развернув корпус и чуть склонив голову к левому плечу, он смотрел на нее в упор холодным изучающим взглядом, казалось, способным добраться до самых потаенных мыслей и чувств. В его ярких, сейчас изумрудных, глазах не осталось ни намека на восторженное обожание, жесткая линия рта, казалось, в жизни не знала улыбки.

– Кто же может это знать, мой милый рыцарь? – она попыталась взять себя в руки, при этом осознавая, что перестала владеть ситуацией и плохо понимает, что происходит.

– Тот, кто составляет такие обязательства, моя несравненная донья. Здесь, – он небрежно указал на пергамент, – говорится, что я обязуюсь служить тебе до конца моих дней. Я и мои потомки, если таковые появятся. Полагаю, от твоих прислужниц. Как видно, недолгий век ты отмеряешь хранителям твоего покоя.

– Так ты читаешь по-ламартински. Причем одним беглым взглядом. Я знаю, как долго, шевеля губами и краснея от натуги, разбирают обычное новоандаррское письмо наихрабрейшие рыцари средней руки. Кто ты, дон Льер?

– Тот, кто может рассказать тебе, кто ты, восхитительная донья Латрисия. Ваша милость искусная колдунья. Легон нейтрализует любые зелья, но почему же сразу бледный эликсир? «Волосы мертвеца»* или фелиталисса – основной компонент сего чудодейственного напитка, не считая соответствующего заклинания само собой, –  поразительно быстро приводит к слабоумию. Тебе не кажется это немного жестоким? Я вдруг почувствовал, что испытываю некоторую привязанность к своему рассудку, мне не хотелось бы его потерять…

Ироничный изгиб губ, тонкий, почти незаметный ясно давал понять, что в ответах на заданные вопросы лиардосец не нуждается.

– А ты умен, дон Льер. Умен и проницателен. Таких мужчин здесь еще не бывало. Как ты догадался о «волосах мертвеца»?

– Я слышал, есть два верных способа безусловно и необратимо подчинить себе волю другого человека. Поскольку ваша милость не слишком озабочена безопасностью Бельденора, легко предположить, что веклодар вам не очень-то нужен. Да и незаметно напоить кого-то настоем бурлатоны, гебурша, хворка и, что там еще входит в состав эхоалова дара, невозможно – такую горечь ничем не перебить.

Дон Льер подал знак прислужнику наполнить его кубок, и только сейчас хозяйка обратила внимание на то, что гость не носит перстней на правой руке, зато все пальцы левой ладони, кроме большого, были унизаны простыми на вид печатками из полудрагоценных самоцветов. Должно быть «хранители». Исполнив свои обязанности, чашник ретировался в один из тонущих в полумраке малой трапезной залы углов. Дон Льер пригубил вино.

– Если бы я не видела, как ловок ты в бою, решила б, что ты и не рыцарь на самом деле…

– Это похвала? Вообще-то больше похоже на оскорбление, ваша милость. Небольшие навыки целительства в Благородном странствии необходимы так же, как конь и меч. И кстати, где вы могли видеть меня в бою? – его большие глаза удивленно распахнулись, а в следующее мгновение блеснули из-под полуопущенных век лукавой усмешкой. – Не иначе, как в вазе с цветами. Мне всегда было интересно, как действуют всякие колдовские вещицы.

– Хорошо, я покажу. Идем в мою опочивальню. Ведь ты уже не голоден?

– О, нет. Благодарю за великолепный ужин, сиятельная госпожа, – почтительно склонил голову дон Льер.

Он встал из-за стола и галантно помог подняться донье Латрисии. Хозяйка Бельденора одарила его одной из самых своих обворожительных улыбок и оперлась на руку рыцаря, подсчитывая про себя, как долго еще будет действовать противоядие, которое он принял не менее четырех часов назад. 

 -----------------------------------------------------------------

*"Волосы мертвеца" (учен. фелиталисса) - ядовитое болотное растение бледно-зеленого или грязно-белого цвета (внешне напоминает копну длинных седых волос), в основном используемое для приготовления ряда колдовских порошков, настоев и эликсиров, но также в малых дозах применяемое врачевателями и целителями в медицинских целях.

***

Автор текста Тали

Коллажи из серии «Великолепный ужин» и другие иллюстрации к саге смотреть здесь.