Часть I. "Там среди пампасов..."
Можно ли экранизировать литературное произведение в точном соответствии с первоисточником? Исходя из опыта мировой практики, следует признать, что нет. Это никак не получается даже в случае создания больших сериалов, что уж говорить о полнометражных фильмах или двух-трехсерийных телефильмах (мини-сериалах). Да и так ли необходимо переносить текст на экран с точностью до запятой? Та же практика показывает, что в принципе подобная дотошность вовсе не обязательна, а порой идет только во вред. Однако несомненно то, что одни экранизации бывают весьма удачны: они отражают дух и идею книги, раскрывая характеры персонажей так, как те были задуманы и воплощены в авторском тексте, и в основном соблюдают последовательность событий, несмотря на неизбежные сокращения. Другие же получаются менее удачными, в таких опускаются крайне важные моменты и выпячиваются незначительные детали, образы претерпевают серьезные изменения, события теряют остроту.
К сожалению, нередко можно столкнуться и с третьим вариантом, когда фантазия сценаристов пускается вскачь по бескрайним пампасам отсебятины в погоне за пресловутыми бизонами* дурновкусицы, рассчитанными на «попкорновского» зрителя, режиссер погрязает в штампах, костюмеры и декораторы имеют смутное представление о соответствующих месту и времени действия архитектуре, интерьерах, ландшафтах, одежде персонажей и т.п. В результате подобных постановок зритель вовсе не приобщается к первоисточнику, а получает порцию опасной для духовного и умственного здоровья «генномутированной» жвачки.
Итак, к нашей теме.
Дафна дю Морье – создательница одного из самых известных романтических образов британской литературы, список которых возглавляют мистер Рочестер («Джен Эйр» Шарлотты Бронте), мистер Дарси («Гордость и предубеждение» Джейн Остин) и мистер Максимиллиан де Винтер, главный герой романа «Ребекка». Как и знаменитые произведения писательниц XIX века, «Ребекка» была многократно экранизирована, получив свое первое киновоплощение уже через два года после выхода романа в печатном издании.
Сюжет его, на первый взгляд, не кажется исключительно оригинальным, однако в книге, словно в раковине-жемчужнице таится подлинное сокровище – тонкий психологизм изображения характеров и человеческих отношений. Внешняя канва развития событий такова: богатый английский аристократ среднего возраста, импозантный и внешне достаточно привлекательный (хотя он нигде не описывается сногсшибательным красавцем, скорее внешность его обладает выраженной индивидуальностью) знакомится в Монте-Карло с девушкой вдвое моложе себя, которая занимает скромную должность компаньонки при стареющей вздорной, дурно воспитанной и недалекой американке миссис ван Хоппер. Скромная, очаровательная в своей наивной простоте девушка не понимает, чем она могла привлечь внимание мрачноватого вдовца, но покоренная его неординарной притягательностью и странным обаянием человека, словно шагнувшего в суету ХХ столетия с картины XV века, не в силах отказаться от встреч и прогулок, несмотря на менторский оттенок в обращении и даже прорывающуюся временами сквозь лоск безупречного воспитания резкость. Внезапное решение покровительницы/работодательницы миссис ван Хоппер покинуть наскучивший ей Лазурный берег и отправиться в Нью-Йорк приводит несчастную компаньонку в отчаяние. Бедняжка осознает, что безумно влюблена в недоступного мужчину из другого для нее мира, а потерять его – все равно, что потерять смысл и нерв земного существования. Однако во время прощальной встречи Максим делает девушке предложение, безымянная героиня романа становится второй миссис де Винтер. Разумеется, никто из читателей данного обзора не подумает, будто дальше наступит сказочное «жили долго и счастливо», собственно история начинается с момента возвращения молодой супружеской пары в родовое гнездо Максима – Мэндерли. Домом (замком) управляет высокомерная и чопорная особа – миссис Дэнверс, почти открыто насмехающаяся над неловкой, неопытной, «среднестатистической» девчонкой, осмелившейся занять место ЛЕДИ. А именно леди Ребекки де Винтер, первой жены Максима – прекрасной, остроумной, утонченной, восхитительной и непобедимой даже после смерти, произошедшей около года назад в результате загадочного несчастного случая. Каждая вещь, находящаяся в доме, каждое правило распорядка, установленного в нем, напоминают о прежней хозяйке; прислуга, соседи, арендаторы – все сравнивают новую миссис де Винтер с предшественницей: именно Ребекка блистала в центре светской жизни графства, была устроительницей приемов и балов, объектом всеобщего восхищения и поклонения.
Тяжкий груз собственной жалкой участи – стать в глазах окружающих бледной тенью Ребекки – обрушивается на хрупкие плечики второй миссис де Винтер… Но разве это самое важное? О, нет! Страшнее всего мысль о том, что Максим все еще любит Ребекку, тоскует о ней, мечтает заключить в объятия, желает ЕЕ, лишь временно утешаясь сомнительной заменой в лице второй супруги…
«Ребекка» – это история создания личного ада, фундаментом для которого служат недоверие и неуверенность, недомолвки, недопонимание, болезненная мнительность и страх. Но это и история его разрушения силой любви на грани отчаяния и смертельной опасности.
Фильм 1940 года, режиссером которого стал знаменитый мастер психологического триллера Альфред Хичкок, получил 2 награды Оскар, в том числе в номинации «лучший фильм», что вызывает известное недоумение, если учесть, как сильно постановщик «погрешил» именно против психологической составляющей романа, практически до неузнаваемости исказив внутреннее содержание образа Максима. Очевидно внимание режиссера было сосредоточено на нагнетании псевдомистической атмосферы гораздо больше, чем на адекватном раскрытии характеров персонажей.
Об экранизациях и телеадаптациях романа 1947, 1962, 1969 и т.д. годов трудно что-либо сказать, поскольку найти их представляется задачей, практическое решение которой маловероятно. В целом неплохой сериал BBC 1979 года желающие могут посмотреть в оригинале, но обсуждать его здесь, пожалуй, не имеет большого смысла, остановимся на том, что легко доступно каждому. А в настоящее время широкому зрителю кроме «бессмертной классики» доступны две относительно современные телевизионные версии – британский фильм режиссера Джима О’Брайэна «Ребекка» (1997) и итальянский – режиссера Риккардо Милани «Ребекка, первая жена» (2008).
Говорить о сахарно-слезливой мелодраме Милани без раздражения (употребления бранных выражений) воистину нелегко, ибо она изобилует огромным количеством неоправданных отступлений от первоисточника, начиная с наличия у главной героини – второй миссис де Винтер – имени (Дженифер). То есть гениальная идея леди Дафны – не называть имени реальной, живой, действующей героини в противовес встречающемуся буквально на каждом шагу имени бесплотного, но всесильного призрака (сразу скажем, существующего исключительно в памяти людей и, образно выражаясь, вещей, а вовсе не разгуливающего по дому) спущена в канализационную трубу. На одном авторитетном сайте кто-то написал, будто в экранизации 1997 года имя героини все же было однажды названо, автор этого замечания смотрел картину вполглаза, да и книгу в руках не держал: мисс Кэролайн де Винтер вовсе не имя второй жены Максима, это имя его пра-пра-пра… тетушки – изображенной на портрете «дамы в белом», чей костюм главная героиня скопировала для бала-маскарада.
Но вернемся пока к итальянскому «шедевру». Следует заметить, что костюмы Дженифер совершенно невообразимы по своему полнейшему несоответствию образу второй миссис де Винтер, созданному автором книги, а итальянская вилла с пальмами и кипарисами в саду, изображающая корнуолльское поместье, конечно же, полнейший нонсенс. Кроме того, Милани постоянно копирует детали, изобретенные сценаристами фильма 1940 года (забытое после регистрации брака свидетельство, сухая записка, оставленная Максимом жене перед отъездом в Лондон и т.д.), но отсутствующие в первоисточнике, как будто итальянским сценаристам мало было собственных бредовых измышлений, итак от него далеких. Смещение по времени действия принципиально важных сцен, таких, как рассказ Максима о подлинных обстоятельствах смерти Ребекки, превращает всю историю в совершенную бессмыслицу, начисто стирает важнейшие психологические акценты, точно расставленные леди Дафной, лишает произведение его глубины, оригинальности и силы, а образ де Винтера – способности вызывать у зрителя уважение или хотя бы сочувствие. В итальянской экранизации романтический герой превращен в полнейшую тряпку: он ведь всего лишь собирался погрозить пальчиком своей неверной половине, пистолет-то, оказывается, был вовсе не у него, а у Ребекки! А год спустя, когда в результате кораблекрушения заблудившегося в тумане судна водолазы обнаруживают яхту с телом (скелетом) Ребекки, Максим никак не может найти в себе каплю мужества, чтобы объяснить бедняжке Дженифер, что происходит, и попросту выставляет любимую (любимую???) за дверь. Отметим, что даже трусоватый, эгоистичный и в целом бесхарактерный Максим в исполнении Оливье не предпринимал малодушных попыток наложить на себя руки перед лицом возможного разоблачения, до такого безобразия великий Хичкок все же не додумался. Но это еще не все. Кроме заимствований из фильма 1940 года и дикой отсебятины, «Первая жена» включает и третью составляющую – идею фрагментарного появления Ребекки на экране в сценах, связанных с воспоминаниями Максима, в данном случае мы имеем плагиат британской телеинтерпретации романа 1997 года.
Единственным достоинством итальянской постановки, впрочем, довольно сомнительным, является стопроцентное соответствие возраста актера (Алессио Бони) возрасту Максима в первоисточнике – 42 года. Исполнителю роли в фильме Хичкока Лоуренсу Оливье было 33, а сыгравшему де Винтера в фильме 1997 года Чарльзу Дэнсу – 50. Вот только дело не в возрасте, а в таланте. Неудачная попытка Бони подражать игре Оливье, одновременно слегка смягчая образ, вылилась в нечто скучное, нецельное и неубедительное. Мрачно-застывшая маска Лоуренса Оливье не кажому к лицу, ее как минимум нужно уметь держать; постоянное судорожное сглатывание слюны и растертые до красноты глаза Алессио – не лучший прием для изображения душевных терзаний. Крик гнева определенно не должен походить на вопль истерички, а перекошенное лицо вовсе не обязательно подчеркивает драматизм ситуации. Все вместе это называется плохая игра. Нет, очень плохая игра – неестественная, фальшивая, бездарная. Исполнительница роли Дженифер (Кристиана Капотонди) в целом сыграла более правдоподобно, однако «дотянуть» до Джоан Фонтейн или Эмилии Фокс ей явно не удалось.
Любопытно, что в трех экранизациях мы видим совершенно различных миссис ван Хоппер. В данном случае ближе всего придерживался первоисточника Хичкок: актриса (Флоренс Бейтс) внешне абсолютно соответствует книжному описанию, ее героиня – тучная пожилая матрона, злостная сплетница и невоспитанная снобка, тиранящая юную компаньонку под видом привития девушке светских манер, которых у самой миссис ван Хоппер нет и в помине. Правильный образ, но несколько скучноватый.
Сорока четырехлетняя Эмануэла Гримальда у Милани, пожалуй, слишком молода для роли, сочетание неплохой фигуры и оплывшего лица производит странное впечатление, ее миссис ван Хоппер персонаж исключительно плоский и вызывает у зрителя только одну эмоцию – отвращение. Образ миссис ван Хоппер в исполнении замечательной Фэй Данауэй (экранизация 1997 года) получился весьма неожиданным, но интересным и живым. Мы видим типичную богатую американку 20-х годов: любительницу джаза, вечеринок, блестящей жизни, не желающую сдаваться возрасту. Она флиртует, допускает бестактность за бестактностью, но не выглядит старой потасканной шлюхой, как миссис ван Хоппер Эмануэлы Гримальды. Пятидесяти пятилетняя Данауэй сыграла навязчивую американскую вдову, стремящуюся любыми средствами приблизиться к кругу европейской аристократии очень убедительно, ее героиня в общем-то не злобная стерва, а «продукт» американской цивилизации начала ХХ века – не слишком образованная, не особенно умная тщеславная позерка, однако в некоторых моментах она проявляет чисто женскую проницательность. Да, Дафна дю Морье написала несколько иную миссис ван Хоппер – более грубую и неприятную особу, однако на сугубо субъективный взгляд автора обзора интерпретацию данного образа в фильме О’Брайэна следует считать ценной находкой: эта миссис ван Хоппер привлекает внимание неоднозначностью – она может раздражать, а может заставить улыбнуться, временами ее хочется придушить, а иногда в чем-то посочувствовать.
Часть II. "В нем, конечно, бездна обаяния... но это тигр. Тигр!!!"
Именно из уст миссис ван Хоппер мы слышим самую ёмкую и точную характеристику Максимиллиана де Винтера, звучащую в фильме 1997 года: «В нем, конечно, бездна обаяния… но это тигр. Тигр!!!» Такой фразы нет в романе, там миссис ван Хоппер называет хозяина Мэндерли интересным и обаятельным человеком и в то же время с язвительно-злобной улыбкой предупреждает уже бывшую компаньонку о большой ошибке, которую та совершит, выйдя замуж за де Винтера: «…вряд ли у него легкий характер». О том, что Максим выходит из себя редко, но в таком состоянии бывает крайне опасен, в книге говорит его сестра Беатрис, впрочем в фильме этот момент тоже присутствует. Никакого «обаятельного тигра» в экранизациях 1940 и 2008 годов мы не увидим, его там просто нет, а вот Максим в исполнении Чарльза Дэнса идеально соответствует данному определению.
В одном из интервью Дэнс рассказывал о своей работе над этой ролью: «У Максима есть темная сторона натуры. Увлекательный, сложный характер, в котором трудно определить, является ли он жертвой обстоятельств или генератором зла. Многие помнят Лоуренса Оливье в хичкоковской версии «Ребекки». Я не считал необходимым запугивать зрителя, следуя по его стопам…» Очевидно Чарльз имел ввиду исключительно мрачное выражение лица Оливье, сохранявшееся в большинстве сцен фильма 1940 года. Но вот парадокс: такой мрачный, почти байроновский герой фильма Хичкока на поверку оказывается «белым и пушистым», так как смерть Ребекки там представлена результатом несчастного случая! А ведь вся соль романа дю Морье заключается в том, что де Винтер убил свою первую жену, убил и не раскаивается в содеянном. Да, он был доведен до отчаяния всей их «счастливой» семейной жизнью, да, Ребекка спровоцировала его гнев намеренно, но Максим – убийца, и это исключительно важный психологический момент, без которого образ де Винтера теряет свою противоречивую глубину. Здесь объяснение его «долгой болезни» после «несчастного случая», когда Максим, по словам миссис Дэнверс, как запертый в клетке зверь дни и ночи ходил по засыпанной пеплом сигарет библиотеке. Что так тяжело переживал герой романа леди Дафны? Прислуга полагала, что гибель любимой жены. Но это не было правдой. Его привела в ужас та «темная сторона», что обнаружилась в нем самом, и он, в конце концов, принял эту свою сторону, не побежал каяться и признаваться. И даже не столько из страха быть повешенным (хотя отрицать наличие этого страха нельзя), сколько потому, что в глубине души был убежден: Ребекка заслуживала смерти. Максим действительно испытал те муки ада, которые видела в его глазах миссис Дэнверс, только причина их была совсем иной, нежели полагала домоправительница. И именно такой образ Максима воплотил на экране Чарльз Дэнс – страдающий, истерзанный воспоминаниями и страхами, жаждущий любви и душевного покоя; в нем есть сдержанность и сумасшедшая ярость, боль, гнев, смятение, достоинство, ранимость, а также выдержка и мужество в необходимых моментах.
Далее возникает вопрос, а что собственно должен был так сильно переживать де Винтер в версии Хичкока? Ведь он однозначно был настроен убить Ребекку, да вот повезло – она сама оступилась и разбила голову о… якорь, даже руки марать не пришлось. Получается, что Максима в фильме 1940 года более всего терзала мысль «а вдруг все раскроется (то, что Ребекка не утонула в море)», и его без вины виноватого отправят на виселицу. Как говорится, почувствуйте разницу. И к чему тогда эта пафосно звучащая в устах де Винтера Оливье фраза: «Посмотри мне в глаза и скажи, что все еще любишь меня. Нет, ты не можешь сказать…»? Другое дело, если перед тем прозвучало: «Я убил ее», как в фильме 1997 года и в первоисточнике. А что же героиня? Потрясена? Да. И понятно чем – любимый человек совершил страшное преступление. А также ясно, почему Максим так долго молчал: непросто открыть о себе столь жуткую правду, рискуя потерять любовь самого дорогого человека. Однако ее любовь сильнее даже этого, а вскоре становится понятно, что Максим убил дьявола – порочное, извращенное и злое существо. Открывшаяся правда разрушает личный ад второй миссис де Винтер, способствует установлению близости и взаимопонимания любящей пары, изганяя раделявшую их тень Ребекки. И это важно: без любви и поддержки жены Максим, возможно, повел бы себя совсем иначе во время повторного следствия. Ему есть за что бороться, есть, ради чего жить.
А вот что же так упорно скрывал от второй жены персонаж Лоуренса Оливье? Если не убийство, которого в хичкоковской версии не было, значит, позор? Элементарно не мог признаться в том, что Ребекка вытирала о него ноги. А какие муки претерпевала в своем неведении вторая миссис де Винтер, похоже, не слишком волновало этого романтического героя.
К сожалению, в фильме 1940 года многие важные сцены оказались скомканными частично потому, что хронометраж 130 минут все же не 190, как у фильма 1997 года, но можно было и не растягивать до полного воспроизведения текста некоторые другие не столь принципиальные моменты. Печальнее всего эта скомканность отразилась на сцене шантажа, когда кузен и один из любовников Ребекки Джек Фейвелл, не удовлетворенный судебным вердиктом (самоубийство), является в Мэндерли с неким письмом от кузины, которое покойная отправила ему в день ее смерти. У Хичкока все происходит буквально «на ходу» в машине де Винтера, хорошо хоть Максим в исполнении Оливье, бледный и имеющий вид пришибленного пса, не тянет с решением, являя зрителю хоть какую-то толику мужества и принципиальности. В фильме Милани поведение главного героя достойно сожаления – трясущийся и колеблющийся целые сутки, если не больше, Максим там просто жалок, а, наконец, гордо заявив Фейвеллу, что не станет платить за молчание, персонаж Бони бежит стреляться...
В фильме О’Брайэна эта, одна из самых психологически напряженных сцен, поставлена и отыграна «на все сто», то есть не только в близком соответствии первоисточнику, но и с прекрасной передачей всех нюансов в игре актеров. Надо сказать, что наглый и развязный Фейвелл, на лице которого, образно говоря, крупными буквами написано «порочен», в исполнении Джонотана Кэйка был гораздо отвратительнее и в то же время опаснее всего лишь смазливо-неприятного Джорджа Сэндерса в версии 1940 года. Отлично играет симпатизирующего де Винтеру и явно не симпатизирующего полупьяному Фейвеллу, но готового честно исполнить свой долг представителя власти полковника Джулиана Энтони Бейт, замечательно правдоподобен убогий бедолага Бен в исполнении Джона Бранвелла. Том Чэдбон в роли Фрэнка Кроули возможно несколько простоват для управляющего таким поместьем как Мэндерли и уступает во внешней презентабельности Реджинальду Денни, сыгравшему аналогичную роль у Хичкока, но Фрэнк в версии 1997 года привлекает большей искренностью и теплотой персонажа.
Каков же в данной сцене де Винтер в исполнении Дэнса? О, это тот самый тигр, которого на испуг не возьмешь и от которго можно хорошенько получить по наглой физиономии за мерзкие намеки – один, но резкий и точный, валящий с ног удар. Помнится, Оливье тоже съездил по уху Сэндерсу, но как-то не слишком эффективно (Фейвелл на ногах удержался), впрочем деталь второстепенная. Трудно описать словами, как именно Дэнсу удается в этой сцене совмещать внешнее спокойствие, достоинство и твердость его персонажа с внутренним напряжением и тайным волнением, которые испытывает Максим, и показать все это одновременно зрителю. Игру актера нужно видеть. Еще раз напомню, что Максим в романе и в фильме 1997 года – убийца, он наверняка рискует не репутацией, а жизнью, но жить в положении заложника шантажиста не станет. Чем ближе попадают в цель обвинительные догадки Фейвелла, тем сложнее Максиму не выдать себя, но рядом та, кто не перенесет его гибели, и он не допускает ни единого промаха ни при допросе свидетелей, ни при поисках «улик».
Главный свидетель, которого призывает Джек Фейвелл, – обожавшая выросшую у нее на руках Ребекку миссис Дэнверс, уж она-то настоящая «пятая колонна» в доме де Винтеров, открыто ненавидящая новую миссис де Винтер и не простившая хозяину Мэндерли вторичной женитьбы. Миссис Дэнверс – один из ключевых персонажей романа, личность почти демоническая, именно ее усилиями жизнь второй жены Максима была превращена в поток мучительных сомнений, тайных разочарований, тоски и душевной боли. Дайана Ригг, наиболее известная современному зрителю по роли Олейны Тирелл в сериале «Игра престолов», как нельзя лучше подошла на роль жестокой, коварной, надменной и прямо-таки леденящей кровь домоправительницы, но что особенно важно – миссис Дэнверс в исполнении Ригг еще и глубоко несчастный человек, а не только неподвижная маска некоего мистического зла, какой она получилась у Джудит Андерсон в фильме 1940 года. Справедливости ради следует отметить, что Марианджела Мелато – наиболее удачное попадание в цель в кастинге фильма 2008 года, ее миссис Дэнверс настолько внушает какой-то запредельный тихий ужас, что ее там боится даже сам де Винтер, хотя этого в принципе быть не должно, но таким уж выведен Максим в итальянской версии. При этом Мелато далеко не статична и не ходит весь фильм с одним и тем же выражением лица, в нужный момент эмоции миссис Дэнверс видны достаточно хорошо без переигрывания и надрыва. Однако поскольку в фильме Милани встречи Фейвелла (кстати сказать абсолютно не соответствующего книжному образу) с де Винтером происходят один на один, полковника Максим не вызывает, ничего не подозревающую жену близко не подпускает, никто никого не допрашивает, все напряжение момента становится полным «пшиком».
А насколько великолепен этот эпизод в романе и в экранизации 1997 года! Так и кажется, что еще немного, и мы услышим тихое потрескивание электрических разрядов в воздухе…
Также хочется сказать несколько слов о любви, несмотря на то, что, к счастью, «Ребекка» не является типичным любовным романом. Скорее это психологический триллер с детективной составляющей, некоторыми элементами романа ужасов и значимой романтической линией. Встреча в Монте-Карло стала лучом света, вдруг озарившим пребывающую во мраке душу человека, пережившего позор, унижение, боль и ужас падения, встреча с обладательницей души чистой, неиспорченной, восторженной и распахнутой миру. Внешяя неловкость, скованность, неуверенность девушки не такие уж страшные недостатки, как кажется ей самой, для него это скорее достоинства. Она не знает страха, хотя и пережила утрату близких людей, она слишком молода, чтобы боятся будущего, она – воплощение жизни. Герой романа дю Морье не говорит своей избраннице о любви очень долго, вплоть до момента страшных признаний, когда сама возможность обретения счастья кажется утраченной безвозвратно. Нелегкий, обычно сдержанный и скрытный характер, большая разница в возрасте или специфический жизненный опыт тому причиной, решить непросто. Быть может это такая особенная форма мужского эгоизма? Главная героиня, напротив, неоднократно повторяет, что любит Максима больше всего на свете. Но, замечая ее грусть и некоторую отстраненность, появившиеся в Мэндерли, де Винтер начинает сомневаться в том, что молодая жена счастлива с ним. Однако дальнейшее развитие событий доказывает, что оба любят глубоко и беспредельно, той любовью, которая простит и спасет, той, ради которой стоит бороться – с обстоятельствами, с тенями прошлого, с самой судьбой и даже с собой.
Насколько видна эта любовь в экранном формате? В книге не могут быть прописаны каждый взгляд и жест, все полутона выражений лиц персонажей ежесекундно, вы просто не станете такую книгу читать, так как сюжет не сдвинется с места на протяжении сотни страниц. Иное дело кино. Даже один и тот же текст может быть визуально представлен совершенно различными средствами выразительности.
В книге нет эротических сцен, тем не менее, там ясно сказано от имени главной героини, что после свадьбы Максим был «нежнее, чем я могла мечтать», был страстным любовником и прекрасным товарищем. Попытка обнаружить нежного и страстного любовника в фильме Хичкока обречена на провал, даже во взгляде Оливье, обращенном на его партнершу Фонтейн мы, сколько бы ни старались, не увидим и намека на нежность, ни в одной сцене, ни единого раза. Возможно потому, что знаменитый актер желал видеть в этой роли Вивьен Ли и был крайне недоволен решением режиссера взять другую актрису. Резко негативное отношение партнера во время съемок, пожалуй, помогло Фонтейн отлично сыграть неуверенность, смущение и страх, но вот любовь… любви-то как раз и не получилось.
Отдадим должное Алессио Бони: в отличие от Оливье он честно пытался изобразить нежность и иногда это ему почти удавалось. Капотонди выглядела даже более убедительно, хотя и не во всех сценах, радует уже то, что хоть что-то в итальянской версии можно счесть удовлетворительным… местами.
Что можно сказать по этому поводу в отношении британской экранизации 1997 года? О’Брайэн безусловно «попрал устои», решившись ввести в свою постановку эротические сцены, что было совершенно немыслимо для фильма 1940 года. При этом режиссер добился стопроцентного попадания в образ, пригласив на роль де Винтера «мечту интеллектуальных леди» со времен его же «Драгоценности в короне» – аристократичного и харизматичного Чарльза Дэнса. Зритель, знакомый с творчеством актера исключительно по последним ролям грозных лордов, высокопоставленных политиков или, на худой конец, диккенсовских злодеев, возможно, будет удивлен, однако тому, кто видел великолепных соблазнителей и любовников, сыгранных Дэнсом в фильмах 80-х – 90-х годов, удивляться нечему – Чарльз непревзойденный мастер в исполнении ролей романтического жанра. Причем совершенно неважно, как его персонаж выглядит: с бритой головой или в маске, полностью скрывающей лицо, он способен показать истинную страсть и запредельную нежность так, что сердца зрителей (преимущественно зрительниц, конечно) начинают биться в учащенном режиме, то трепеща, то сладостно замирая. Роль Максима, разумеется, не исключение, мы прекрасно видим любящего супруга и нежного любовника в актерской игре, а не в словах, произносимых персонажем. Де Винтер как раз интересен тем, что он НЕ стандартный романтический герой, что часто шокирует юных зрительниц – как же, такой грубиян! – их возмущенные отзывы на известных киносайтах вызывают улыбку. Действительно, «я предлагаю вам выйти за меня замуж, дурочка» звучит не слишком романтично, только «ответственность» за эту фразу, как и за сцену в целом лежит не на актерах, когда-либо игравших роль Максима, а на леди Дафне – так это написано в первоисточнике, таков противоречивый образ героя, созданный автором. Может ли аристократ прилюдно устроить не совсем красивую сцену или, сверкая гневным взглядом, сделать жене резкий выговор? Романтичные души очевидно полагают, что нет, ни в коем случае. Не нужно путать аристократа, даже британского, со сказочным принцем и хорошо бы почаще читать классику, например, Диккенса или Уайльда. В любом случае логично признать, что Дафне дю Морье (по мужу леди Браунинг) куда виднее, какими могут, а какими не могут быть английские аристократы, как в плане характера, так и поведения.
Итак вернемся к романтической линии и ее воплощению на экране в «Ребекке» О’Брайэна. Получилось ли у исполнительницы главной роли – Эмилии Фокс – передать сложные чувства ее героини, показать процесс взросления и ту беззаветную любовь, которой пронизан роман дю Морье? Да, отлично получилось, очень естественно и достоверно, во многом благодаря профессиональной помощи партнера по съемочной площадке. В интервью журналу Metro (сентябрь 2012) актриса поделилась впечатлениями о совместной работе с Чарльзом Дэнсом: «Я работала с ним, когда играла мою первую большую роль в Ребекке, и он научил меня всем деталям актерской игры в кино, потому что я не имела об этом никакого понятия. Где делать акценты и как вести себя в кадре... Он говорил, что играть нужно сердцем, а не головой. Я только что окончила университет и привыкла действовать головой, пыталась что-то почерпнуть из книги, в то время как настоящая игра - это ваши эмоции и то, что идет из вашего сердца».
Безусловно, начинающей актрисе очень повезло работать вместе с талантливыми и опытными партнерами – Чарльзом Дэнсом, Дайаной Ригг, Фэй Данауэй и Джеральдиной Джеймс, сыгравшей в фильме сестру Максима Беатрис. Прямолинейная и часто нетактичная миссис Беатрис Лейси – персонаж опять же неоднозначный, она служит катализатором раздражения для своего брата, при этом искренне любит Максима и доброжелательно относится ко второй миссис де Винтер. В исполнении Джеймс Беатрис немного мягче, нежели в первоисточнике и у Хичкока, и в целом вызывает положительную реакцию.
И в завершение обзора несколько слов о финале. Чем заканчивается держащая в напряжении и читателя и зрителя история, лучше узнать из книги, так как ни одна из обсуждавшихся выше экранизаций в этом моменте не соответствует букве первоисточника.
Наиболее близкой к роману является версия финала у Хичкока, итальянские сценаристы в результате забрели в совершенно невообразимые дебри и выбирались оттуда с помощью «роялей в кустах», а создатели фильма 1997 года уже под самый-самый конец зачем-то увлеклись морализаторством и несколько перемудрили. Тем не менее, киноманам, ценящим талантливую актерскую игру, добротную режиссуру, удачное музыкальное сопровождение, красивые натурные съемки и психологическую глубину характеров персонажей можно порекомендовать к просмотру британскую «Ребекку» 1997 года.
* Пампасы – степь на юго-востоке Южной Америки, где никогда не водился ни один из известных науке видов бизонов.
Автор рецензии Тали
Данный материал является собственностью нашего сайта . При перепечатке или использовании части текста ссылка на сайт http://charlesdance.ucoz.ru/ обязательна.
|
